Из истории туркменского кино

Лора СТЕПАНСКАЯ

Артык Джаллыев родился артистом, он народный артист по призванию. Его бешенный темперамент, мгновенная реакция на события, умение спародировать любого из окружения, придумать байку, рассмешить до слёз, быть без страха настоящим героем, защитником справедливости выделяли его с детства, — «артист», «бешенный», «наш Артык» говорили о нём односельчане в знаменитом предгорном селение Багир под Ашхабадом, на земле древней Парфии.

В 1956 году Артык Джаллыев закончил актёрский факультет Театрального института в Ташкенте и, вернувшись на родину, был направлен в труппу Ташаузского музыкально-драматического театра. Переиграв все ведущие роли репертуара, он очень быстро возглавил театр и 15 лет оставался его главным режиссером. Легенды об Артыке вошли в театральный фольклор и, думаю, живут там до сих пор. Но кинематограф в его судьбе победил.

В 1960 году, сыграв роль председателя колхоза Ходжома в «Айне» — первой режиссерской работе Алты Карлиева в кино, — Артык вскоре стал одним из самых популярных актёров на «Туркменфильме», «Узбекфильме», «Таджикфильме и других студиях страны. Причём ему с одинаковым блеском подходили самые разные исторические эпохи и кинематографические жанры от комедии, волшебной сказки до революционной драмы или народного эпоса.

• 

• 

Стоило Артыку появиться в студии, на съёмочной площадке, на встрече кинематографистов со зрителями, как через минуту вокруг образовывалось плотное кольцо оживлённых людей. Он обладал поразительным свойством притяжения, способностью тут же создавать естественную атмосферу дружеского общения. Его любили за острый ум и самоиронию, за заразительный смех, за фантастическую артистичность, за то, что при самых разных ситуациях он оставался человеком честного слова и реального поступка. Авторитет Джаллыева был мощной пробивной силой, актёр легко подключался к решению застойных проблем и, не смущаясь, пускал в ход свою всенародную славу в кабинетах разных властных структур. Кино значительно умножило легенды об Артыке, зачастую он сам их и складывал, чтоб взорвать скучноватую обыденность.

Родившись на земле древнейшей цивилизации, Артык владел «патентом на благородство»: он величественно восседал на шахском троне, как свои собственные носил ханские халаты, белые одежды восточных мудрецов и священнослужителей, привычно держал руку на эфесе сабли военноначальника прошлого. Впрочем, на нём так же естественно смотрелось рубище бедняка, гимнастерка солдата Великой Отечественной войны или костюм сельского интеллигента. Артык любил разнообразие в ролях и умел быть разным.

За 40 лет в кино Джаллыев сыграл более 110-ти ролей. Но достаточно посмотреть только одну его работу в фильме Булата Мансурова «Состязание» (фильм доступен в Youtube и мы о нём говорили в предыдущих материалах), чтобы понять, каким великим даром перевоплощения владел артист.

Сюжет картины лаконичен. Глухой стеной вражды и агрессии разделены два древних народа Турана и Техрана (названия стран условны). В очередной раз пролилась кровь и в плену оказались воины Турана. Среди них родной брат известного музыканта Шукура-бахши. Шукур-бахши принимает решение отправиться в стан врагов, чтобы не силой оружия, а силой своего искусства вызволить земляков из неволи.

Совсем другая позиция у предводителей Турана и Техрана — хана Чапыка и Мамедяр хана, которым выгодна эта вражда.

Режиссёр Булат Мансуров приглашает актёра Артыка Джаллыева и ставит перед ним сложнейшую задачу: создать два образа в картине — и хана Чапыка, и Мамедяр хана. Не нарушая сути единства близнецов-соперников, найти для каждого хана свой психологически и физически отличный рисунок. Как это удалось Джаллыеву, знал только Джаллыев: на экране два различных человека в зеркальном отражении друг друга.

Чапык — грубый, жестокий хан в личине народного вожака-заступника, скорый на расправу вояка, ловкий оратор-демагог. Жаркими словами о кровоточащей родине, о поруганной чести, об ответственности мужчин перед стариками, женщинами и детьми он подстегивает и без того горячих джигитов к новой войне. Шукур бакши видит двойное дно Чапык-хана и поражается силе его воздействия на земляков: «Почему и ложь в его устах кажется правдой?»

Мамедяр хан — тонкий софист, просвещённый, велеречивый собеседник, правитель, поощряющий науку, ценящий искусство, но по сути человек циничный, безнравственный, упивающийся властью над людьми. По убеждению Мамедяр хана все люди ненавидят друг друга, все борются за место под солнцем, слабый погибает, сильный выживает, — так было, есть и будет всегда.

И как же точно в мельчайших нюансах поведения играет Артык Джаллыев поражение Мамедяр хана, когда тот должен перед лицом народа признать победу Шукура-бахши, когда вся власть его оказывается бессильной перед истиной силой искусства. «Состязание», рассказывая о реальной истории, по сути — вне конкретного времени. «Недавно это было и всегда». Артык Джаллыев играет предупреждение современникам.

В 1992 году в новом Туркменистане создатели фильма «Состязание» вошли в первый состав деятелей литературы и искусства, удостоенных Международной премии имени Махтумкули. Артык Джаллыев в их числе.

Мне выпала честь долгие годы дружить и работать с Артыком Джаллыевым, в частности, уже в зрелые годы он сыграл роль Нокера в нашем совместном с Байрамом Абдуллаевым фильме «Яндым». В центре сюжета — противостояние двух братьев. Старший Нокер принял советскую власть, стал председателем колхоза и повёл за собой сельчан в новую коллективную жизнь, а младший Садык отверг колхоз и остался убежденным собственником, единоличником. Старшему брату не удаётся вразумить младшего. Спасая себя, своё положение Нокер доносит на Садыка как на врага советской власти.

Они встретятся через 20 лет. Садык выжил в лютых условиях ГУЛАГа и возвращается в родные края, Нокер по-прежнему возглавляет успешное коллективное хозяйство, достигнув на своём посту и наград, и почёта. Так совпадет, что первый раз они посмотрят в глаза друг друга во время похорон старого учителя, у могилы которого соберётся всё мужское население аула и опустится на колени идущий домой через кладбище Садык. Если бы этот взгляд Садыка и Нокера, великих актёров Амана Хандурдыева и Артыка Джаллыева не получился, не было бы смысла снимать фильм.

Нет прощения в душе Садыка, не примиряют его неловкие попытки старшего брата объяснить свой поступок, — «время такое было…»

Когда к Садыку на дальний кош примчится на мотоцикле парень с горькой вестью о тяжёлой болезни Нокера, Садык не сразу поедет в аул и не успеет поймать взгляд умирающего брата. Жизнь Нокера оборвётся вместе с говором сельчан во дворе:

— Садык приехал, Садык приехал…

Признаюсь, я боялась снимать эту сцену. Оттягивала разговор с Артыком. Актёры — люди суеверные, они предпочитают не играть смерть в кадре. А когда решилась, подошла, он похлопал меня по руке и молча ушёл вглубь затемнённой комнаты, устланной строгими текинскими коврами. Уткнувшись в собственный живописный портрет, торжественный, огромный, который висел на стене, он резко повернулся, направился в сторону приготовленной лежанки на полу и медленно, аккуратно расположился на ней лицом к открытой двери, единственному источнику света. Всё. Нокер ждал брата.

«Яндым» в переводе означает «душа сгорела». Мы писали сценарий, рассчитывая на конкретных актёров, их личностные возможности закладывались в драматургию, в знаковую стилистику картины. И в самом начале работы фильм оказался на грани срыва. Аман Хандурдыев (Шукур-бахши из «Состязания») к этому времени уже доктор физико-математических наук, заведующий кафедрой в университете, профессор, загруженный лекциями, студентами, аспирантами, категорически отказался вновь сниматься в кино при всей своей симпатии к нам и любви к кинематографу. Байрам Абдуллаев призвал на помощь Артыка Джаллыева и они направились в деканат. В руководстве факультета была женщина-учёный. По-моему, лекции Амана Хандурдыевича на время съёмок она взяла на себя.

Шел 1995 год. Успехи фильма на международных фестивалях были впереди. Впрочем, не менее дорогим, чем дипломы, оказался вопрос к нам пожилой зрительницы в Монреале :

— Скажите, в фильме всё авторский вымысел или у вас действительно живут такие молчаливые красивые люди? Я говорю о душе. Я в потрясении.

В этом же 1995 году отмечалось 100-летие мирового кино. В Москве на торжественном вечере в честь этой даты на сцену вышли сто лучших актёров стран СНГ, Туркменистан представлял Артык Джаллыев.

Беречь он себя не умел.

Я помню, как Сапар Джаллыев сказал на студии, что отцу было плохо, давление зашкаливает, а от госпитализации он отказывается. Байрам Абдуллаев немедленно поехал в Багир и привёз Артыка в Ашхабад, в больницу Минздрава.

— Положение серьёзное, — сказала нам с Михельсоном лечащий врач, — не более пяти, ладно, десяти минут. Ему сейчас эмоции не нужны. Ему нужен покой.

Джаллыевский смех мы услышали на подходе к палате. Кто там у него такой весёлый? Артык сидел на кровати, поджав под себя ноги , смотрел на экран телевизора, где шла старая комедия с его участием, то ли «Гросмейстер», то ли «Джигит — всегда джигит» и искренне смеялся.

Перед глазами остался именно такой Артык — смеющийся, дерзко любящий жизнь.

…

• 

• 

…