Гозель Нуралиева
4 августа 2023 года – 40 лет ухода в мир иной великого туркменского композитора.
Он пронесся как метеор, оставив о себе неизгладимую память в сердцах людей…
Чем дальше рубеж, отделяющий нас от того времени, когда Нуры Халмамедов покинул земную жизнь, тем всё явственней ощущение невосполнимой потери. Потери человека, который появился на свет с Божественной миссией – поведать миру о красоте и величии туркменской души, глазами которой видел и воспевал красоту всего мира.
Сегодня вновь и вновь, вслушиваясь в его прекрасные мелодии, задумываешься о необычной судьбе композитора, чьё творчество, став достоянием национальной культуры туркменского народа, приобрело мировую известность.
***
Недолгим был жизненный и творческий путь Нуры Халмамедова (1938 – 1983). Но он и сам не рассчитывал дожить до старости.
Каждый день, отпущенный судьбой, был наполнен неустанной, непрекращающейся работой творческой мысли, постоянным восхождением к духовным вершинам.
Это был непрекращающийся диалог художника с миром и с собой, в результате которого возникали уникальные по красоте и глубине, по искренности и эмоциональной правдивости музыкальные сочинения самых различных жанров.
Нет, наверное, человека, которого бы не завораживала магия музыки Нуры Халмамедова. Отличительное свойство его музыки – узнаваемость стиля, «халмамедовского стиля».
Достаточно услышать несколько музыкальных фраз или несколько тактов, как сразу узнаешь его руку и обрадованно воскликнешь: «О! Это, конечно он, Нуры Халмамедов!»
В чём же секрет этой невероятной «магии»?
Магия великого искусства рождается тогда, когда душа художника подключена к народной душе – писал Александр Блок. «…Оно (искусство) рождается из вечного взаимодействия двух музык – музыки творческой личности и музыки, которая звучит в глубине народной души, души массы».
…Муза Нуры Халмамедова была вскормлена и воспитана в колыбели самобытной культуры туркменского народа, истоки которой уходят в глубокую древность, где бахши – народные певцы – играли огромную роль в сохранении и распространении сокровенного знания народной души, были хранителями музыкальных традиций, чья дутарная музыка и сегодня изумляет гармоничностью склада. Бахши пронесли через века духовный код туркменского народа.
Приняв творения бахши как исконное достояние, Халмамедов вернул их миру в новом, преображённом виде, в единстве с традициями мировой музыкальной культуры.
Смелость, наполнение музыкальной традиции волнующей новизной – вот в чём видел Халмамедов первейшую цель и мысль о том, что это никто и никогда не делал, – служили двигателем его творческих усилий.
Главным животворным и неиссякаемым источником вдохновения для него была народная музыка и поэзия великого классика туркменской литературы Махтумкули.
В них он видел символический образ человечества, его характер и художественный вкус формировали древняя туркменская поэзия и народная песня.
***
Судьбой ли предначертано было Нуры Халмамедову стать великим музыкантом, или он этого хотел и добился сам, приложив весь свой талант, стремление и силы?
В ответ на этот вопрос приходят мысли о неслучайности всего, что с ним происходило, о некоей предопределённости необъяснимых ситуаций и совпадений, и о воле, способной преодолевать жизненные препятствия.
…Композитору суждено было родиться 20 июня 1938 года на благословенной земле, где некогда жил и творил великий туркменский классик Махтумкули, в живописном горном селении Дайна Каракалинского этрапа.
Образ Дайны чистой хрустальной мелодией всегда будет звучать в его сердце и благодатным светом озарять его музыку.
Начало его жизни было безрадостным: неожиданно умерла мать, отец, взяв с собой двоих сыновей, ушёл за границу в Иран.
В доме, где жила поэзия – бабушка Артык обладала уникальным умением экспромтом слагать стихи, – где звенел смех и звучала музыка – старший из сыновей Баймухаммед (Байли) играл на дутаре, – поселились страшная нужда и голод.
Байли был слишком молод, чтобы содержать младшего брата, да и время тяжёлое – война.
Брат определил Нуры в Каракалинский детский дом, откуда его переведут в Бахарденский интернат. Но и здесь он пробыл недолго.
Свободолюбивому мальчику с независимым, строптивым характером была чужда казённая атмосфера детских домов.
Рука судьбы вела его по разным дорогам, чтобы привести туда, где музыка, жившая в его душе, обретёт, наконец, крылья.
Музыка, которая была для Нуры такой же частью его жизни, как дыхание, как биение сердца.
Говорят, гении рождаются, чтобы угадывать самих себя и приближаться к своей подлинности. Можно сказать, что Нуры Халмамедов уже был потенциальным композитором, ещё не написав ни одной музыкальной строчки. Ему нужна была музыка, чтобы стать самим собой.
***
Наверное, только в сказке так бывает, когда на нелёгком пути неожиданно встречается добрая фея.
Но именно такой волшебницей для мальчика явилась Ольга Алексеевна Кривченко – замечательный педагог, пианистка, которая работала в Байрамалийском детском доме, куда в очередной раз был переведён Нуры Халмамедов.
Преклоним головы перед ней, ибо именно она обратила внимание на мальчика, чьи глаза восторженно загорались, когда она начинала играть на рояле.
Волшебные звуки потрясли его. То, что таилось, смутно брезжило в душе, не давая покоя, наконец, обрело ясную самоцель – учиться музыке.
Ольга Алексеевна стала первым его наставником, узревшая в мальчике драгоценное зерно Божественного дара и приложившая максимум усилий для его развития.
К её чести, надо признать, что она выявила потенциальные способности и двух других учеников – Чары Нурымова и Дурды Нурымова, – музыка которых впоследствии прославила туркменское искусство.
***
Незаурядная творческая натура Нуры Халмамедова заявила о себе очень рано. Семилетний курс образования в ДМШ он прошёл за три с половиной года.
Природная беглость пальцев, блестящее умение ориентироваться в незнакомой музыке, эмоциональная игра юноши настолько впечатлили приёмную комиссию музыкального училища, что он безоговорочно был принят как подающий надежды молодой музыкант.
…В училище раскрылся творческий облик композитора Нуры Халмамедова, его сочинения поразили слушателей совершенством стиля, отточенностью музыкальной мысли.
В них не было ничего ученического, ничего лишнего, всё было стройно и гармонично. Фортепиано для него отныне и навсегда – главный музыкальный инструмент.
Большую роль в профессиональном становлении Халмамедова сыграл известный туркменский композитор Ашир Кулиев, у которого со второго курса он брал уроки техники музыкальной композиции.
В годы учёбы в музыкальном училище Халмамедов создал целый ряд фортепианных миниатюр: «Танец», «Марш», «Игра», «Воспоминания», «Думка», а также «Пьеса для виолончели с фортепиано», «Пьеса для скрипки с фортепиано», в которых проявилась его, халмамедовская индивидуальность. Редкостный по мелодичности, лирической безмятежности и поэтичности почерк большого таланта, в котором таилась колоссальная ритмическая энергия.
***
Нуры Халмамедов, несмотря на незавершённое среднее музыкальное образование, в числе наиболее одарённых студентов был рекомендован в вуз.
И в 1958 году, став студентом Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, будущий композитор усиленно набирал недостающие знания.
Творческая энергия била в нём ключом, он был неутомим, работал быстро, смело, пробуя себя в разных жанрах и формах.
В стенах консерватории им было создано около тридцати песен, романсов и хоровых произведений, среди которых наибольшую значимость и широкую известность принесли романсы на стихи классиков туркменской литературы Махтумкули и Молланепеса. Главное достоинство этих сочинений – неповторимое единство говорящей мелодии и поющего слова.
Плодотворным было обращение и к жанру камерно-инструментальной музыки. Им было написано немало произведений для фортепиано, скрипки, виолончели, альта и др. инструментов.
Среди них: «Поэма для виолончели и фортепиано» (1962)», «Соната для скрипки и фортепиано» (1963), «Колыбельная фантазия для альта и фортепиано» (1963).
В консерватории Халмамедов занимался по классу композиции у известного советского композитора, педагога, профессора Анатолия Николаевича Александрова, ученика самого Сергея Ивановича Танеева, который в свою очередь брал уроки у П. И. Чайковского.
***
И тут самое время вспомнить о неслучайности происходящего в жизни и предопределенных совпадениях.
Будущий туркменский композитор в лице своего педагога видел живую связь русской классики XIX века и советской музыкальной культуры.
…Анатолий Николаевич Александров стоял у истоков зарождения советской музыки. Он был не только профессионалом высокого класса, но и настоящим русским интеллигентом, интеллектуалом, редактором целого ряда произведений русской музыкальной классики, вписавшим незабываемую страницу в историю русской и советской музыки.
Наиболее ярко дарование Александрова проявилось в вокальной и камерно-инструментальной музыке. Его романсам был присущ тонкий просветлённый лиризм, изящество и изысканность мелодики, гармонии и формы.
С.В. Рахманинов, ознакомившись с его юношескими сочинениями, назвал его «настоящим вокальным композитором».
…Композитор Аман Агаджиков, который с детских лет был дружен с Нуры Халмамедовым и также учился у А. Н. Александрова, вспоминал: «Наш учитель, интеллигентнейшей и добрейшей души человек, был уже стар, и занятия часто проходили у него дома.
Не скрою, здесь нас питали не только духовно, творчески, но и в прямом смысле слова. Александр Николаевич учил нас профессии, учил любить музыку, литературу. Учил широте мышления. Учил интеллигентности…
Беседы обо всём этом сопровождали наши занятия. Они продолжались и за обеденным столом, за которым мы всякий раз оказывались как-то неожиданно для самих себя после окончания уроков.
Бедные студенты, мы, конечно, не находили в себе сил отказаться от домашнего обеда, тем более что каким-то образом получалось, что мы делали честь семейству, разделяя с ними трапезу…»
…Александров глубоко симпатизировал Нуры Халмамедову, прекрасно понимая, какой драгоценный алмаз представляет собой его творчество.
В своих заметках, которые он вёл, наблюдая за работой своих студентом, есть слова, относящиеся к Нуры. Профессор отмечал: «На редкость одарён» или «Дьявольски талантлив». Зная его строптивый нрав, всячески опекал и оберегал его.
Когда же своенравный характер студента вызвал неблагоприятную реакцию, Анатолий Николаевич записал: «Нуры опять набедокурил. Пришлось идти к Свешникову (тогдашний ректор консерватории). В качестве оправдательного документа взял первую часть “Туркменских картин”.
Посмотрев партитуру, ректор сказал: “Это будущая туркменская классика” и ограничился выговором».
***
Произведения, созданные в годы учёбы в Московской консерватории, стали важнейшими вехами на творческом пути Нуры Халмамедова и вместе с тем событиями всей музыкальной жизни большой страны. Фортепианная пьеса «Звуки дутара», уникальное по достоверности музыкального языка и близости к народным музыкальным традициям, свидетельствовала о подлинно национальном характере музыкального мышления молодого автора. Виртуозная пьеса была посвящена памяти выдающегося народного дутариста Мыллы Тачмурадова и явилась своеобразным гимном высочайшему исполнительскому искусству народного музыканта – бахши и композиторским благоговением перед самим инструментом.
В 1962 году на Всесоюзном конкурсе молодых композиторов «Звуки дутара» были удостоены почётного диплома.
…Начало обращения композитора к симфоническому жанру было положено в дипломной работе – Симфонической сюите «Туркмения» (Симфонические картины).
Посвящённая 40-летию образования Туркменской ССР, она впервые прозвучала в мае 1963 года на выпускном экзамене в Московской консерватории имени П. И. Чайковского в исполнении Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения.
В 1967 году Всесоюзная фирма «Мелодия» выпустила пластинку с записью сюиты, а в 1968 году была издана Всесоюзным издательством «Советский композитор», что говорило о Всесоюзном признании талантливого туркменского композитора.
Симфоническая сюита «Туркмения» излучает необыкновенно чистый, ничем незамутненный свет, она как горный воздух, она – сама душа народа, отмечали в прессе.
Известный советский музыковед И. Вызго-Иванова писала: «“Симфоническая сюита” Н. Халмамедова – одно из наиболее ярких и самобытных явлений туркменской симфонической музыки первой половины 60-х годов. Поражает изобретательность и “оркестровая” хватка молодого автора.
Его темы жанрово-характеристичны, обнаруживают тесную связь с туркменским фольклором и вместе с тем очень естественно звучат в оркестре.
Их звучание колоритно как в экспонировании, так и в дальнейшем развитии – тембровом, гармоническом, фактурном.
Активность творческого мышления – одно из важнейших достоинств Халмамедова.
Это произведение дает убедительный пример свободного слияния национальной почвенности с современным симфоническим письмом».
***
Щедро и многогранно раскрылся талант Нуры Халмамедова в области инструментальной музыки. Его симфоническое творчество, где музыкальная мысль композитора достигает высоких философских обобщений – основополагающая веха в истории туркменского искусства.
Через четыре года после симфонических картин «Туркмения» была написана лиро-эпическая Первая симфония.
Она ознаменовала зрелость художественного мышления, умело сочетающего приёмы европейского композиторского письма с особенностями национального фольклора.
Музыковеды писали: «Три части симфонии – словно три большие фрески, связанные единой темой Родины».
В «Туркмении» и масштабной Симфонии композитор воспел свою Родину, он видел её самым красивым, самым цветущим краем, в котором человек и природа сосуществуют в полной гармонии.
Лаконичные и вместе с тем ёмкие по смыслу названия частей Симфонии («Пробуждение», «В садах Туркмении», «Светлый праздник») сегодня воспринимаются нами как пророческие.
***
В 1963 году, будучи ещё студентом, Нуры Халмамедов пишет музыку к кинокартине «Состязание».
Фильм, поставленный по повести туркменского прозаика Нурмурада Сарыханова о легендарном Шукур бахши, чья сила вдохновенного искусства помогла освободить из плена брата и избежать кровопролитного сражения, принёс известность и славу молодым (им нет ещё и тридцати) – кинорежиссёру Булату Мансурову, кинооператору Ходжакули Нарлиеву и композитору Нуры Халмамедову.
…Музыка, которую предложил Нуры Халмамедов для «Состязания», поражает тем, словно за плечами молодого композитора был долголетний опыт. Вспоминаются слова великого И. Гёте: «… музыка – это нечто врождённое, внутреннее, ей не надо питания извне, ни опыта, почерпнутого из жизни».
Органично вплетённая в ткань сюжета, музыка Халмамедова стала знаковым стержнем, определяющим основной драматический конфликт фильма.
На первом же кинофестивале Средней Азии и Казахстана в 1964 году фильм получил первый приз, а председатель жюри всемирно известный писатель Чингиз Айтматов, дав высокую оценку фильму в статье «Музыка, перековавшая мечи на орала», писал: «Подобного произведения в среднеазиатском драматургическом искусстве, по-моему, ещё не было. Оно стоит рядом с творениями мирового искусства.
<…> Фильм не получился бы таким, если бы не музыка композитора Нуры Халмамедова.
Эта “непридуманная” музыка делает славу музыкальной культуре туркменского народа».
На том же историческом кинофоруме случился беспрецедентный случай, о котором упоминает Булат Мансуров – кинорежиссёр, лауреат Международной премии имени Махтумкули, заслуженный деятель искусств Туркменистана: «… был учреждён специальный приз для композитора, написавшего музыку к фильму. Его вручили Нуры Халмамедову. Он очень смущался, говорил: “Это не я. Это музыка народа, музыка Шукур бахши. Я только учился, я не создал свою музыку, это истинно народная музыка, поэтому признание моей работы считаю признанием туркменской музыки”».
Только душевной потребностью могли быть продиктованы эти слова.
***
Вспоминает Ходжакули Нарлиев, выдающийся туркменский кинорежиссёр, сценарист и кинооператор, народный артист Туркменистана, лауреат Государственной премии СССР, Туркменской ССР и Международной премии Туркменистана имени Махтумкули: «Нуры вдруг оказался на гребне славы. В чём секрет популярности его музыки? В чём его величие?
Раньше я как-то не задумывался над этими вопросами. Он первый из туркменских композиторов, кто сумел средствами фортепиано передать приёмы туркменской дутарной музыки.
Унаследовав великое искусство народных певцов – бахши, талантливо перенёс его преображённым на рояль.
В его лице туркменская народная музыка впервые обрела оркестровое звучание.
Вот взять, к примеру, “Кечпелек”, всю жизнь бахши играют эту музыку, но лишь Халмамедов придал этой музыке оркестровое звучание.
И весь оркестр, все инструменты “заговорили” на туркменском, передавая все нюансы дутарной музыки, которая рассказывала о душевных потрясениях, о горечи утрат, о дорогих и родных людях, которых уже нет с нами… Словно реквием по самым близким.
Нуры Халмамедов – это композитор, который в своих сочинениях смог гениально соединить народную музыку с традициями мировой музыкальной культуры, да так, что они поражают своим совершенством. Это великое мастерство, дар, данный свыше.
До него другие композиторы тоже пытались придать туркменским мелодиям современный вид, но ничего хорошего из этого не выходило.
Помню, как один аксакал, прослушав такую песню, в сердцах сказал:
– Что это за музыка?! И не туркменская, и не русская?
…Я вспоминаю, как Нуры Халмамедов пришёл на киностудию. Это был месяц май, обычный субботний день, мы были втроём – Булат Мансуров, я и монтажница Галина Васильевна.
Я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Вижу, ко мне направляется невысокого роста молодой парень, можно сказать, наш ровесник, спрашивает:
– Я слышал, что здесь работает группа Шукур бахши? Вы Мансуров?
– Нет, – отвечаю, – я оператор, Мансуров в монтажной.
– Меня направил Нутды Нурмурадов, – сказал он.
…Нутды Нурмурадов, начальник отдела кадров министерства культуры республики, по-отечески опекал нас, молодых.
Я помню, как он с нами пять суток трясся в дороге. Полный вагон абитуриентов, все едут учиться в Москву.
Он знал, кто, куда будет поступать, ходил по всем вузам, узнавал, как дела у туркменских ребят, все ли поступили, хлопотал за тех, кто по каким-то причинам не смог сдать экзамены, одним словом, помогал, как мог.
Припоминаю такой случай. Я приехал на летние каникулы и хотел устроиться на 2-3 месяца работать на киностудии.
Директор, мотивируя тем, что временной работы нет, отказал. Нутды Нурмурадов уговаривал его:
“Ты пойми, это же студент, он хочет научиться работе и подзаработать немного денег на дорогу”.
В итоге он его уговорил. Вот такой он был человек… Заинтересованный в судьбе Нуры Халмамедова, он также рекомендовал его Булату Мансурову.
Мансуров спросил его:
– Можешь что-нибудь показать?
Нуры направился к старенькому пианино, что стояло в углу, и под его пальцами ожила туркменская мелодия. Это была именно та музыка, которая была нужна фильму о Шукур бахши, музыка, которая бы имела мощную энергию воздействия, и могла не только покорить сердца слушателей, но и быть сильнее оружия.
…Договорились, что Халмамедов будет писать музыку к картине “Состязание”. И он написал такую музыку. И о ней узнал весь мир. Она принесла славу туркменскому народу».
***
«В 2003 году в Париже проходил фестиваль кинематографии, на котором Туркменистан представлял фильм «Состязание», а я в это время проходила стажировку в университете Сорбонны, – рассказывает Джамиля Курбанова, старший преподаватель кафедры истории музыки Туркменской национальной консерватории имени Маи Кулиевой, кандидат искусствоведения, автор монографии о творчестве выдающегося композитора ХХ века Нуры Халмамедова, – ко мне обратились с просьбой, чтобы на время двухдневного кинофестиваля я стала переводчиком для своего соотечественника Булата Мансурова.
Фильм «Состязание» я видела не раз, наслаждаясь игрой на дутаре Шукура-бахши. Но в этот раз вместе с создателями фильма восприятие музыки оказалось более чувствительным: я погрузилась в тонкое изящество народных звуков бахши, переходящих в симфоническую музыку, которая эмоционально захватывала, восхищала, потрясала!
В приватной беседе Булат Мансуров сказал, что планировал из этой притчи сделать короткометражный фильм, но Нуры принёс столько бесподобной музыки, сократить которую не поднялась рука. Пришлось под музыку монтировать полнометражный фильм».
***
Именно фильм «Состязание» даёт возможность сказать, что Нуры Халмамедов состоялся как академический композитор и что состоялся именно в кино, потому как именно в кино он придумал свою халмамедовскую стилистику музыки, которая, вобрав в себя эхо столетий, звучит как исповедь любящего сердца, для которого открыты все тайны человеческой души.
***
В последующие годы композитор написал музыку более чем к двадцати художественным, документальным и мультипликационным фильмам. Без преувеличения можно сказать, что успехи туркменского кинолент того времени, таких как двухсерийная эпопея «Решающий шаг» по одноименному роману Б. Кербабаева, «Махтумкули», «Тайны мукама», «Голуби живут в кяризах», «Мужское воспитание», «Джапбаки», были связаны с его именем.
…Нуры Халмамедов, как и Альфред Шнитке, наверное, мог сказать:
«Моя настоящая музыка – это продолжение киномузыки, и наоборот».
***
Халмамедов также – автор музыки восьми мультипликационных фильмов: «Бездомный Конгурджа», «Жук и муравей, «Братец лис», «Мальчик и чурек», «Переполох» и др.
Однажды ему сказали: «Зачем размениваться на мелочи?»
Речь шла о мультфильме «Бездомный Конгурджа».
На что композитор ответил: «Без кино я не мыслю жизни».
***
Он мог бы, как один известный политик прошлого, взять себе девиз:
«Never explain, never complain» («Ничего не объяснять, ни на что не жаловаться»).
…Халмамедов никого не посвящал в своё творчество. Он жил по своим внутренним канонам.
Нуры Халмамедов знал, каким даром наделил его Бог, и говорил, что музыку нельзя сочинить, надо слышать народ, а народ слышит небо.
«Казалось, мелодии сами слетали к нему откуда-то сверху, с небесных высот. Когда мы с Нуры приехали в Москву на озвучание “Бездомного Конгурджи”, то рассчитывали, что нам дадут маленький оркестрик для маленького мультфильма.
Узнав, что нам выделили симфонический оркестр, за голову схватились – там чуть ли не сотня музыкантов.
А срок для озвучания всего три дня. Если к этому времени музыка не будет написана, киностудия “Туркменфильм” понесёт колоссальные простойные убытки.
Нуры успокоил: “Всё будет нормально”.
Он заперся в номере гостиницы, и к утру следующего дня на столе лежала готовая партитура. Причём музыка была расписана отдельно для каждого инструмента.
То есть он бескорыстно проделал работу, которую поручают специальным людям из оркестра. Замечу, что рояля в гостиничном номере не было.
На худсовете, принимавшем наш мультик, все были единодушны: прекрасная музыка!
Музыканты оркестра восхищались его великим талантом, как могут восхищаться настоящие профессионалы, и после окончания записи они долго аплодировали, долго-долго ударяя смычками по своим пюпитрам», – вспоминал режиссёр, создатель туркменской мультипликации, заслуженный деятель искусств Туркменистана Евгений Михельсон, которого Нуры Халмамедов окрестил «отцом туркменской мультипликации».
Евгений Иванович хранил в памяти каждую запись Нуры с оркестром, которые были для него, как всегда, мигами счастья.
***
До последних дней своей земной жизни Нуры Халмамедов будет писать музыку для мультфильмов. Музыку к мультфильму «Почему верблюд ест колючку» писал, лёжа в больнице.
Всё понимал. Всё чувствовал. А музыка оказалась весёлой, солнечной, жизнеутверждающей. Для него мультипликация была на первом месте.
«Да, это была его особая внутренняя потребность – писать светлую, жизнеутверждающую музыку для детей, создавать счастливый мир детства», – вспоминает режиссёр, сценарист, заслуженный деятель искусств Туркменистана Лора Степанская.
…Объясняя свою стойкую привязанность к анимационному кино, Нуры Халмамедов в интервью по телевидению сказал: «Мультипликация – один из интереснейших для композитора видов творчества. Музыка в мультфильме, как сердце у нас внутри, – это “мотор”, который всё в кадре оживляет, очеловечивает…»
***
Не только творческие отношения, но и личная дружба связывала Нуры Халмамедова с Евгением Ивановичем Михельсоном и Лорой Григорьевной Степанской.
В их гостеприимном доме бывали знаменитые писатели, поэты, художники, композиторы, режиссёры.
Из письма Лоры Григорьевны: «Лучшими друзьями были настоящие живые гении: Нуры Халмамедов, Курбанназар Эзизов, Дурды Байрамов, Баба Аннанов, Артык Джаллыев… Я счастливый человек».
Лора Григорьевна Степанская стояла у истоков туркменского телевидения, вела цикл авторских передач, посвящённых творчеству выдающихся людей туркменской республики.
***
Участие композитора в республиканских конкурсах учащихся музыкальных школ и работа над музыкой к первым туркменским мультфильмам послужили поводом для создания музыкального цикла «Мимолётности», рисующего многоликий и своеобразный детский мир.
В трёх тетрадях фортепианных пьес, предназначенных для детей среднего и старшего возрастов, представлен красочный калейдоскоп образов – лирических, лукавых, грациозных, таинственно-сказочных.
Автор передаёт мироощущение ребёнка, его доверчивое восприятие окружающего мира, изменчивость его душевного состояния и настроений.
***
Для Нуры Халмамедова не существовало жанров, больших и малых, трудных и лёгких.
Симфонии и фортепианные миниатюры, камерно-инструментальные сочинения, вокально-симфонические произведения, серии фортепианных пьес и миниатюр, романсы и песни, хоровые произведения, музыка для детей, музыка к художественным, документальным, мультипликационным фильмам – всё создаётся под знаком высокой требовательности к себе, во всеоружии мастерства, в процессе поисков таких художественно-выразительных средств, которые, возможно, более точно соответствуют избранной теме и жанру сочинения.
Вот почему по сей день не утратило своей художественной ценности многое из того, что было создано им ещё на студенческой скамье, вот почему и появление каждого сочинения Халмамедова воспринималось как новое слово большого художника, как важный вклад в развитие всего многонационального искусства.
***
Произведения Халмамедова волнуют слушателей не только глубиной замыслов, красотой своих мелодий, оригинальным музыкальным языком, блеском оркестрового колорита и совершенством формы.
Они стали достоянием широких масс слушателей в первую очередь потому, что эстетическое наслаждение, рождаемое этой музыкой, неотделимо от значительности её содержания.
В его произведениях неизменно присутствует гражданственность, слышен страстный и сильный голос художника, для которого главная тема творчества – это человек, живущий в мире и любви.
***
Нет возможности перечислить в нашем очерке все сочинения Нуры Халмамедова.
Только для фортепиано им написано свыше пятидесяти произведений.
Самое масштабное из них – «Элегическая прелюдия и фуга», где композитор обращается к жанру, истоки которой восходят к органной музыке Баха.
Лирика – основная сфера творчества композитора. У истоков его вокальной лирики – романсы и песни, а также вокальные циклы на стихи туркменских классиков Махтумкули, Молланепеса, народных певцов и поэтов ХIХ века.
Они и сегодня широко популярны среди исполнителей и слушателей, восхищая своей искренностью и задушевностью.
***
В творчестве композитора отдельный интерес представляют романсы на стихи великого русского поэта Сергея Есенина «Персидские мотивы» и великого немецкого лирика Генриха Гейне «Сердца людские».
Тексты композитор выбирал, исходя из своих личных впечатлений, которые побуждали к воплощению поэтической мысли в музыке.
По признанию самого композитора, «…у Есенина какая-то тихая, затаённая грусть, и она близка моей душе.
Пленит в нём музыкальность слога, восхитительны его “поющие строки”. Что-то родственное чувствую в нём, музыка сама просится к его стихам, но боязно как-то записывать то, что ещё не совсем бродит в душе».
***
Из воспоминаний искусствоведа Софьи Хентовой: «Помню потрясение, которое испытала, услышав романсы Нуры Халмамедова на стихи Есенина. Их спела Мая Шахбердыева, в Ленинграде, у меня дома, в присутствии нескольких коллег-музыкантов, искушенных в композиторском творчестве.
Они изумленно спрашивали: “Кто автор? Что ещё сочинил?”
Потом я познакомилась с Нуры и ощутила тонкость, деликатность натуры, излучавшей магнетические токи таланта.
Этот талант требовал правду, находил её в себе, в музыке, наполнявшей всё его существо.
Его музыка, необыкновенная по эмоциональной силе, красоте, мастерству, выходит за национальные рамки, и её нужно распространять повсюду».
***
Так же как и «Персидские мотивы», вокальный цикл на стихи Г. Гейне посвящён любовной лирике, но с трагическим оттенком.
Музыка Халмамедова дала новое звучание стихам одного из величайших лириков мира, чья романтичная поэзия отражает тончайшие движения души человека.
Своеобразна драматургия этого цикла. Стихотворения, выбранные композитором, рассказывают любовную историю в развитии – от личной драмы до социальной, общечеловеческой.
Умение воплотить в звуках то поэтически-пленительную картину природы, то трепетное чувство, то грозное лицо войны – и всё это в динамике развития, в диалектическом единстве!
Такова сильная черта замечательного искусства туркменского композитора.
***
Глубокими корнями композитор связан с детством. Горький опыт военного детства незабываем. Для него было важным рассказать правду о войне.
Замысел настолько захватил композитора, что подчас музыка писалась раньше стихов.
В итоге в 1974 году была создана вокально-симфоническая поэма «Памяти героев» на слова поэта Курбанназара Эзизова, в котором, как заклинание, как самое сокровенное желание авторов – поэта и композитора, звучат заключительные слова: «Храните мир, живые! Пусть навек умрёт война!» – на фоне боя колоколов.
Высокую оценку вокально-симфонической поэме дал народный артист СССР композитор Родион Щедрин, отметив: «Вовлечение в сферу симфонической музыки пластов народного музыкального творчества, самобытных вокальных и инструментальных партий, неразрывно связанных с истоками туркменского фольклора, монументальность современных выразительных средств – всё это даёт возможность говорить о вокально-симфонической поэме «Памяти героев» как о произведении большого общественного и гражданского звучания».
***
«Памяти женщин и детей, замученных в застенках фашизма» посвящён и «Струнный квартет», основная идея которого звучит так: «Утверждая жизнь на земле, мы не должны забывать жертв войны».
***
В 1981 году Нуры Халмамедов создаёт вокально-симфонический цикл «Недослушанные песни детей Хиросимы и Нагасаки».
Единственный образец в туркменской композиторской практике прочтения японской поэзии средствами камерно-вокального письма был посвящён народной артистке СССР Медениет Шахбердыевой.
Неслучайно возник интерес композитора к детской поэзии японских мастеров ХХ века. Купив как-то книгу для сына «Стихи для детей. Японские поэты-классики ХХ века» в переводе В. Макаровой, он вдруг почувствовал острую боль от мысли, что японским детям, погибшим в 1945 под атомными бомбами, никогда уже не увидеть красоты и очарования этого мира.
Стихи о луне, о листьях, о бабочке – такие чистые, прозрачные, музыкальные – цепляли, брали за душу. Каждый стих воспроизводил непосредственный взгляд ребёнка на мир, на природу.
И не только взгляд, но и интонацию. Увидеть прекрасное и не остаться равнодушным – вот к чему призывали японские поэты, воспевая человечность в Природе.
Японская поэзия – это выражение сердца в слове. Чувства сложны, но слова в стихотворении просты, их смысл едва виден на поверхности, спрятан глубоко. «Но того, кто поймёт, разглядеть сумеет, ждут нежданные радости и часто ослепительный свет», – писал в ХШ веке автор «Записок из кельи» Камо-но Тёмэй.
Чуткое сердце композитора не могло не откликнуться. Родилась идея музыкального цикла, в которой воплотились мысли о хрупкости детской жизни, детской мечты, о беззащитности и одиночестве ребёнка.
Мысли, как магнит, «притянули» новую палитру звуков, обогативших оркестровую ткань произведения звукоизобразительными приёмами.
***
Широта художественных интересов Нуры Халмамедова, обращается ли он к далёкому прошлому – к творчеству Шукур бахши, туркменских и европейских поэтов, или к современной поэзии, или к теме войны, всё это выражает жажду творческого познания, потребность высказать свою точку зрения, утвердить собственный идеал композитора-гражданина, человека эпохи, человека мира. Композитор, думая о судьбе человечества, сборы от первого авторского концерта направил в Фонд мира. Талант и личность неотделимы.
…Масштаб личности Нуры Халмамедова не вписывается в обычные рамки представлений о человеке.
Из воспоминаний современников композитора – друзей, коллег, художников, режиссёров ¬¬¬– возникает неординарный образ Нуры Халмамедова, человека, для которого музыка больше, чем музыка.
Она – вся его жизнь, и все его странности, о которых они тоже упоминают, например, мог исчезнуть в разгар веселья для того, чтобы послушать журчанье воды, или внезапно уединиться, говорят о том, что он всецело принадлежал музыке.
Он любил вслушиваться в звуки: в тишину Каракумов, в трепетный лепет листьев, голос ветра, шорохи ночи, щебет птиц, вся эта неповторимая симфония жизни становилась закваской для музыки.
Его чувствительная душа, опыт познания жизни который складывался из горьких уроков, отмеченных голодом и нуждой и непрекращающимися поисками своего «рая», своего «я», когда покоряешься внешне, а внутри – нет – всё это отозвалось в музыке.
Музыка вобрала в себя всё и потому полна контрастов – в ней и нежная лирика, и горькая ирония, искрящееся веселье и глубочайшие раздумья, драматические всплески и безудержный полёт фантазии, горечь потерь и сила любви. И потому чиста, свежа, благозвучна и торжествующе прекрасна.
В этом, наверное, и заключается магия искусства Халмамедова, которую невозможно объяснить, невозможно раскрыть, невозможно передать, магия неповторимой личности, одухотворённой гением.
В нём жила невероятная энергия любви, подобная мощному вулкану, она передавалась инструменту, а от него – публике.
«Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других» – так он жил и покорял сердца.
Об этой внутренней мощи вспоминает и народный художник Туркменистана Кульназар Бекмурадов: «Нуры сыграл тему “Кечпелек”. Я был потрясён.
Мой друг, внешне похожий на подростка, показался мне гигантом. Как такая музыка, такое половодье чувств вмещались в нём?!.
Когда он закончил, в горле стоял комок, я не мог говорить… Слова были лишними. В голове продолжала звучать эта гениальная музыка».
***
Удивительно, но жизнь, открывшаяся в раннем возрасте своей изнаночной, суровой, стороной, стала катализатором для проявления всего лучшего, что было заложено природой в нём – доброты, отзывчивости и сердечности.
При встрече с ним лица людей светлели.
Один из воспитанников А. Александрова, профессор Московской консерватории Роман Леденёв вспоминал «добрый и мягкий характер Нуры, который был написан на его лице».
***
«Он был моим кумиром, – рассказывает известный туркменский композитор, народный артист Туркменистана Дангатар Хыдыров. – Закончив Геокдепинскую музыкальную школу в 1969 году, я поступил в музыкальное училище имени Д. Овезова на теоретическое отделение и попал в класс к Миткалёву Валентину Ивановичу. Он спросил:
– Кого из композиторов любишь?
Обрадовался, услышав: “Халмамедов”.
Затем сказал:
– А он у меня учился.
Мой учитель сразу благожелательно отнёсся ко мне. Он много рассказывал о нём, а я восторженно слушал. После первого курса комиссия, приехавшая из Москвы, отобрала меня для продолжения дальнейшей учёбы в музыкальном училище при Московской консерватории.
И однажды, когда я приехал на каникулы, Миткалёв познакомил меня с Халмамедовым.
1970-е годы – это был пик его популярности: его музыкальные, вокальные произведения звучали по радио, с киноэкранов.
Я представлял себе седовласого, умудрённого опытом жизни аксакала, а тут вижу невысокого, застенчивого человека.
Он был очень застенчив, не скажешь, что это признанный композитор – автор, чья музыка к фильмам “Состязание”, “Решающий шаг” звучала по радио, а песни Артыка и Айны были популярны в народе.
Каким мне запомнился Нуры Халмамедов?
Он был обыкновенным, как все необыкновенные люди. Был старше меня на 15 лет, но, общаясь с ним, я не замечал этой разницы.
Он был равный со всеми. Приветливый, далёкий от пафоса. Искренне, по-детски радовался при каждой нашей встрече, вообще, всё, что он делал, было искренно, от души.
Я мог часами слушать его музыку. Она запала мне в душу, да так, что, когда я написал музыку к фильму “Легенда древних гор”, режиссёр Язгельды Сейидов и другие сказали, что напоминает Нуры Халмамедова. У меня и в мыслях не было подражать ему, но так получилось, такая сила была в его искусстве».
***
Нуры Халмамедов, несомненно, принадлежал к тем, чей труд в итоге всей их жизни перерастал в героический подвиг, именно потому что им всегда кажется, будто они не двигаются с места; к тем, кто достигают совершенства, потому что ими движет чувство неудовлетворённости.
Он каждый раз искал новое, ему необходимо было заново открыть неповторимость собственного языка. Как настоящий художник он не всегда был удовлетворён собой, в любом обществе, в любых жизненных ситуациях был не доволен тем, как реализуется его талант.
***
«При жизни Нуры Халмамедов не был оценён по достоинству. Далеко не каждый, даже общавшийся с ним часто, мог охватить его “целиком”; обычно замечали лишь одну или несколько сторон его натуры. А после неожиданной его кончины, потрясшей всех, выяснилось, какой же огромной творческой и душевной щедрости человек жил рядом и как многого каждый о нём не знал…» – пишет Д. Курбанова.
Единственно, о чём печалится, о чём молит судьбу художник, – это не потерять способность писать, творить, т.е. чувствовать, способность слиться с музыкой мироздания.
Никто не может наградить, никто не может лишить его этого дара.
Этот дар – единственная связь с мировым духом, со Вселенной.
И художник прислушивается к самому себе, к зову и высшим знакам, которые указуют ему его путь.
…Однажды в одной книге я прочитала, что имя подобно территории, на которой рождается, живёт и умирает человек.
Однако художественная территория наделяет имя статусом бессмертия.
Имя Нуры Халмамедова не заканчивается смертью, а территория продолжает рассказывать нам об обновляющейся истории его имени.
И одна из них – созданный Международный фестиваль искусств имени Нуры Халмамедова, который проводится в Москве с 2015 года.
Автором этого грандиозного проекта и арт-директором является туркменский композитор Мамед Гусейнов.
…Сегодня в нашем сложном и непредсказуемом мире музыка Нуры Халмамедова всегда с нами, как опора, как упоительная песнь о любви, которая соединяет мир духовный и мир реальный.
Есть музыка, и в ней спасенье, –
Там истина – оголена,
И не испорчена словами,
И хочется любить и жить
И всё отдать, и всё простить…
(Валентин Гафт)
***
Композитору Нуры Халмамедову в 1979 году было присвоено почётное звание «Заслуженный деятель искусств Туркменистана».
…О последующих наградах – звании лауреата Государственной премии Туркменистана имени Махтумкули (1983) и Государственной премии СССР (1984) – Нуры Халмамедову узнать не довелось.
В первый год провозглашения независимости Туркменистана Указом Президента С. А. Ниязова ему было присвоено почётное звание «Народный артист Туркменистана» посмертно.
Выражаю свою искреннюю благодарность Джамиле Азимовне Курбановой – музыковеду, преподавателю Туркменской национальной консерватории имени Маи Кулиевой.
Материал сайта https://webkamerton.ru/2023/08/solnechnaya-muzyka-nury-khalmamedova
Сочинения Нуры Халмамедова:
1. Нуры Халмамедов. «Туркменистан»
2. Нуры Халмамедов. Музыка из кинофильма Булата Мансурова «Состязание»
3. Нуры Халмамедов. Музыка из кинофильма «Кечпелек» («Горькая судьба»). Исполняет ансамбль «Гунеш»
4. Нуры Халмамедов. «Ашхабад». Исполняет народная артистка СССР Медениет Шахбердыева
5. Нуры Халмамедов (стихи Махтумкули «Прекрасный Ширгази»). Исполняет Роза Тураева
6. Нуры Халмамедов. «Два дерева». Исполняет Атагельди Гарягдыев
7. Нуры Халмамедов. «Звуки дутара». Исполняет Мамед Гусейнов
8. Нуры Халмамедов. «Канарейка» из вокального цикла «Недослушанные песни детей Хиросимы и Нагасаки». Исполняет Дарья Гусейнова
10. Нуры Халмамедов. «Летят журавли». Исполняет | Лейли Окдирова
11. Нуры Халмамедов. «Песнь о России»
